В техноцентре завода им. Дегтярева (член отраслевого объединения Союза машиностроителей России) прошло официальное открытие выставки рассекреченных материалов архивных документов.
На мероприятии присутствовали глава города Е.В. Фомина, директор Ковровского историко-мемориального музея О.А. Монякова, представители Управления ФСБ по Владимирской области и ковровского отдела УФСБ, молодые специалисты завода. С новыми материалами, представленными в экспозиции, гостей ознакомили заведующий техноцентром В.В. Никулин и руководитель музейного образования «Музей истории органов безопасности во Владимирской области» А.Б.Соловьев. Содержательную часть мероприятия предварил заместитель генерального директора по персоналу, режиму, социальной политике и связям с общественностью Л.А. Смирнов: «Историю называют памятью народа, и эта память должна быть ясной, не замутненной искажениями и предрассудками. Нельзя ни улучшать, ни ухудшать историю. У истории не должно быть малозначимых событий, фактов и документов… Кажется, что уже все известно, но новые находки дополняют общую картину, рассказывают о новых штрихах истории, о людях, их деятельности. У нас с управлением ФСБ по Владимирской области сложилась практика давнего плодотворного сотрудничества, но подобный опыт реализуется впервые».
Заведующий сектором информационно-выставочной работы Государственного архива Владимирской области А.А. Арескин в своем выступлении подчеркнул, что мероприятие проходит в рамках историко-архивного проекта «Хвала Клио». В архивных учреждениях области хранится более 2,5 млн документов, в которых содержится интереснейшая, высокой научной ценности информация, но, к сожалению, архивы недостаточно используются исследователями. Для более открытого их использования, для того, чтобы приблизить архивные источники к народу, в 2020 году и был создан проект «Хвала Клио».
Война научила
Как отметил В.В. Никулин, во многих книгах и справочниках по отечественному стрелковому оружию история пистолетов-пулеметов изложена достаточно подробно, вопросу же создания диска (магазина барабанного типа) для ППШ уделяется 2-3 строки. Начало истории пистолетов-пулеметов было положено во второй половине двадцатых годов. Первым образцом был пистолет-пулемет Токарева. Но образец В.А. Дегтярева, который подключился к этой работе чуть позже, оказался более удачным. В 1934 году ППД прошел все испытания, а в 1935 году его официально приняли на вооружение Красной армии. Однако в то время ППД не был по достоинству оценен военными специалистами, которые основывались на опыте Первой мировой и Гражданской войн. Слабый пистолетный патрон калибра 7,62 мм, недостаточно большая емкость секторного магазина (25 патронов), небольшая дальность эффективного прицельного огня. Насколько острая необходимость в таком оружии? Подобного рода сомнения на уровне руководства страны привели к тому, что в 1939 году производство ППД было прекращено. Оставался он только на вооружении пограничных войск. Однако начавшаяся в декабре 1939 года Советско-финляндская война доказала, что решение отказаться от ППД было ошибкой. В боях красноармейцы столкнулись с финнами, вооруженными пистолетом-пулеметом «Суоми» системы Аймо Лахти. Внешний вид и характеристики этого образца были схожи с ППД. Кстати, именно в те дни ППД (а затем и ППШ) даже в официальных документах стали называть автоматом. «Суоми» продемонстрировал, что в условиях пересеченной местности этот автомат — незаменимое и эффективное оружие.
Завеса приоткрывается
На срочном совещании у Сталина было решено возобновить производство пистолетов-пулеметов. Пришли к выводу, что нет необходимости копировать финский «Суоми» — у нас есть свой образец, но нужен другой магазин.
5 января 1940 года состоялась встреча В.А. Дегтярева (тремя днями ранее ему было присвоено звание Героя Социалистического Труда) с И.В. Сталиным, в ходе которой оружейник получил задание разработать магазин большей емкости. Дегтярев дал слово Сталину, что новый магазин будет готов через семь дней.
В книгах об этом писали: «Это задание в считанные дни было выполнено. В сжатые сроки было освоено производство нового магазина и завод начал комплектовать ими автоматы ППД, отгружаемые на Карельский перешеек».
На деле же оказалось не все так гладко. Первые сведения, подтверждающие такой вывод, появились в годы перестройки. В 1988 году в журнале «Знамя» впервые были опубликованы воспоминания трижды Героя Социалистического Труда Б.Л. Ванникова, который в 1939-41 гг. работал на должности наркома вооружения. Ванников писал, что над заданием по разработке диска весь коллектив предприятия работал с исключительной самоотверженностью, люди сутками не уходили с завода, но установленные для конструкторов и технологов сроки не выдерживались. В необычайной спешке допускалось много ошибок. Готовые автоматы неоднократно возвращались с отстрела на исправление. Вскоре от Сталина на завод поступила телефонограмма резкого содержания, угрожающая репрессиями. Прибывшие из Москвы сотрудники НКВД начали поиски вредителей и саботажников, был арестован один из инженеров. Заводом «заинтересовались» все контрольные органы. Нажим и угрозы только мешали делу. Весь коллектив работал из последних сил, не считаясь со временем, но созданная на заводе обстановка резко снижала эффективность этих усилий. Перелом в ситуации наступил лишь после того, как Сталина ознакомили с образцами из первой партии дисков для ППД и он остался ими доволен. После этого сотрудники НКВД были отозваны с завода.
Как сказал В. Никулин, Ванников, который писал мемуары уже после смерти Сталина, соблюдал «правила игры», достоверная информация публиковалась порционно, но это была далеко не вся правда. В заводском архиве сохранилась копия приказа наркома Ванникова. Там речь идет о передаче дел в следственные органы не только на одного инженера, которого арестовал НКВД. «За срыв важного правительственного задания» с передачей материалов в следственные органы с завода были уволены заместитель главного конструктора И.В. Долгушев, начальник бюро подготовки производства цеха №5 К.Н. Сеферов, инженер-технолог А.Г. Волченков, начальник второго отделения цеха №5 С.А. Пронин, начальник участка цеха №23 Г.А. Пронин. Тем же приказом Ванникова с должности был снят директор завода А.Н. Курятников.
После беседы рождается истина
В.В. Никулин беседовал на тему тех событий с А.Б. Соловьевым. Андрей Борисович заинтересовался вопросом и решил изучить соответствующие материалы архива ФСБ. Все дела в архиве были найдены и рассекречены в соответствии с федеральным законодательством. По ним удалось восстановить историю создания дискового магазина. Проведенные исследования показывают картину во всей сложности. На выставке в техноцентре представлены копии документов тех дел, выписки из документов, которые было трудно прочитать…
На совещании у Сталина было принято решение о производстве дискового магазина. Военные настояли на том, чтобы автоматы комплектовались магазинами именно такой формы, хотя оружейники доказывали целесообразность сохранения секторных магазинов: есть возможность увеличить их емкость (для этого потребуется 7 дней, тогда как на разработку дискового магазина – 1,5 месяца). В течение недели, с 6 по 11 января, Дегтярев сконструировал горловину к финскому образцу магазина, которая позволила бы его использовать на ППД. 11 января заместитель наркома вооружения И.А. Барсуков провел у директора завода А.Н. Курятникова совещание и поставил задачу изготовить к 15 января 15 экспериментальных магазинов. 12 января в час ночи на завод была вызвана группа инженеров-конструкторов, которые в 23.00 еще только вернулись с работы домой. Им выдали финский магазин, с которого они должны были сделать необходимые промеры и к 16.00 подготовить все чертежи. Дело осложнялось тем, что магазин был поломан. К тому же конструкторам не разрешили демонтаж клепаных и сварных соединений. Инженерам не предоставили точных мерительных инструментов: в их распоряжении была линейка, три изношенных штангенциркуля и микрометр. Измерения выполняли как могли: обводили контуры на бумаге, делали слепки из воска. В 12.00 диск был изъят. Инженеры все же смогли завершить работу к назначенному времени. Их чертежи, о точности которых даже речи не могло идти, были сразу же направлены в цех №5 для изготовления штампов и приспособлений. 14 января своим приказом Ванников установил начало массового производства магазинов с 1 февраля. К 20-м числам февраля завод должен был дать 5000 магазинов. С этого момента среди руководства завода начинается паника. Массовое производство в условиях, когда нет ни единого опытного образца магазина! Попытка собрать магазины из изготовленных деталей оказалась неудачной – они не собирались. В срочном порядке чертежи изменялись, переделывались приспособления, а детали, которые уже массово штамповались, шли в брак. На заводе постоянно находился главный инженер Главка Наркомата вооружения И.Г. Берцев, периодически – Барсуков и Ванников. Можно сказать, руководство Наркомата сидело на плечах у руководства завода и постоянно давило.
Испытания первого собранного магазина выявили несовершенство его конструкции – наблюдалась задержка подачи патрона. Сказался тот факт, что конфигурации советского и финского патронов были разными. Возобновилась корректировка конструкторской документации. Одновременно Наркомат дал задание тульским конструкторам сделать свою разработку. О 15 дисках к 15-му января уже не вспоминали. Чертежи тульских разработчиков поступили в двадцатых числах января, но изготовленные по ним диски не прошли испытания. К 24 января было собрано семь дисков, изготовленных по чертежам ковровских конструкторов и впоследствии прошедших испытания.
К 29 января стало окончательно ясно, что массовое производство с 1 февраля организовать не удастся. В это время пришла телефонограмма Сталина. 29 января приказом Наркомата вооружения были уволены Долгушев, Сеферов, Волченков, Пронины. 30 января они были арестованы Управлением НКВД по Ивановской области.
Восстановить доброе имя
По мнению А.Б. Соловьева, чекисты не искали банду вредителей, не старались сделать виновными арестованных. Была создана экспертно-техническая комиссия, которой предстояло разобраться в ситуации, выяснить, почему же не выполнено правительственное задание, – вот что стало главной задачей. Выводы, зафиксированные в актах комиссии, откровенно разнились с позицией руководства Наркомата вооружения. В них было указаны и сжатые сроки, и несовершенство мерительного инструмента, и несоответствующие уровню задания условия, в которых пришлось работать фигурантам дела. А тот факт, что группа конструкторов была вызвана через два часа после окончания смены, свидетельствовал о том, что они приступили к выполнению задания уставшими. Привлечение к проектным работам специалистов тульского завода также отрицательно сказалось на ходе работ: они только мешали, отвлекали силы и средства. Возможности привлеченных к разработке технологической оснастки конструкторов явно не соответствовали установленным срокам окончания работ. Нарушались принципы единоначалия: в оперативную деятельность цеха вмешивалось не только руководство завода, но и руководство Наркомата. Давление с их стороны деморализовало руководство цеха.
По результатам проведенного следствия картина тех событий выглядела уже совсем по-другому: срыв правительственного задания был вызван неправильно организованной управленческой деятельностью, которая во многом исходила от руководителей Наркомата и, как следствие, от руководства завода.
15 февраля В.А. Дегтярев представил Сталину модернизированный образец ППД с дисковым магазином, что переменило отношение вождя к заводу.
Для арестованных работников завода, можно сказать, все закончилось благополучно: в апреле они вышли на свободу, все обвинения с них были сняты. Из них только И.В. Долгушев пытался вернуться на завод, но удалось ему это лишь осенью 1941 г. В 1942 г. он был назначен главным конструктором и отработал в этой должности до реорганизации конструкторской службы в 1948 г., а в 1954-м стал первым начальником СКБ – специального конструкторского бюро мотоциклостроения.
Как отметил А.Б. Соловьев, его исследования позволили в какой-то мере восстановить и доброе имя тех сотрудников НКВД – их действия не совпадали с тем, что написал в воспоминаниях Ванников. А диск на ППД и ППШ стал характерным элементом оружия наших автоматчиков, который мы привыкли видеть в кинофильмах, на снимках фронтовой фотохроники и на многочисленных памятниках воинам-победителям.
Как видим, события, происходившие на нашем заводе в начале 1940-го года, далеки от той благополучной картины, которую раньше описывали в книгах.
P.S. В завершение мероприятия Л.А. Смирнов вручил А.Б. Соловьеву в качестве дара для музея истории органов безопасности во Владимирской области тот самый дисковый магазин для ППД. Как сообщил А.Б. Соловьев, он продолжает работать с архивными материалами, имеющими отношение к истории нашего завода. Но это уже будет другая история.
Материал предоставлен газетой «Дегтяревец».
